Любимец женщин, детей, молодоженов и Снежаны Егоровой одессит Дмит­рий Шевченко успевает везде. И нести на плечах тяжелое бремя притягательнейшего образа Артура, и участвовать в московской актерской жизни, и прилетать на «медовую» работу в свой любимый Киев, и участвовать в съемках нового сериала Анатолия Матешко «Критическое состояние». Более того, ближайшее время зрители канала «1+1» проведут в самом тесном контакте с Дмитрием, так как с 25 марта начинается премьерный показ этого самого «Критического состояния». Новый повод для телеманьячества.

Обаятельные пройдохи, в полном соответствии с законами женской логики, во все времена имели у барышень сногсшибательный успех — в отличие от добропорядочных зануд. Неудивительно, что та же участь постигла и «московского одессита» Дмитрия Шевченко. Дима «всегда готов» к такого рода «гембелю».

Дима, и в России, и в Украине вас называют главным открытием «буржуйского» сериала, теперь у вас от режиссеров нет отбоя. А какое предложение было самым заманчивым?

Любое, не имеющее ничего общего с ролью Артура.

Наверное, это и главная роль в фильме Ялтинской киностудии «Первокурсница», который вот-вот выйдет в прокат?

Да, в марте картина должна появиться на кинорынке. Режиссера зовут Юрий Рогозин, и это созвучие с фамилией сценариста «Дня рождения Буржуя» (Юрием Рогозой — прим. автора) вызывало много шуток на съемочной площадке. «Первокурсница» — история институтского педагога, влюбившегося в студентку. Я играю этого самого педагога.

Теперь у вас будет возможность отыграться на представителях этой профессии! Приходилось слышать, что в Ленинграде, в театральном институте, «преподы» безжалостно вышибали из вас одесский колоритный говор. По­говаривают даже, что в результате вы совсем забыли «мову» и именно по­этому на «Медовом месяце» представляете русскую сторону...

На самом деле, у меня самые теп­лые воспоминания о преподавателях по сценической речи. Вообще, человек, выросший в Одессе, не самый украиноговорящий. Я учил украинский только в средней школе и никогда им не пользовался. Что касается программы «Медовый месяц», то она изначально планировалась как двуязычное шоу. Увидев, что я свободно читаю по-украински — как это у Жванецкого: «По-английски я читаю хорошо, правда, ничего не понимаю», продюсеры программы были приятно удивлены. Было решено, что я на украинском буду задавать форматные вопросы, а на русском — комментировать от себя. Так что выбор языка — не моя инициатива и не тормоз для общения.

Кстати, о языках. Я знаю, что вы снялись в трех иностранных фильмах — у английского, польского и американского режиссеров. Как вы «выкрутились» там?

В английском фильме об Афганистане «Цинковые мальчики» я играл русского и говорил на русском языке — согласно условиям, фильм запускался с субтитрами. Другое дело, что по сценарию мой герой был незрячим. Для полноты «вживания» в образ мне на глаза надели линзы с диоптриями, и на съемочной площадке я был практически слеп. В Польше для роли мне действительно пришлось дополнительно заниматься польским языком. Что же касается фильма американца Тейлора Хэкворда, то у меня в нем бессловесная роль. Во всяком случае, так оказалось после монтажа.

Зато на съемочной площадке вы общались с Расселом Кроу. Действительно ли он так обаятелен, как о нем говорят?

Да. Но, к сожалению, наше общение ограничилось несколькими порциями виски и общими словами. Что мы можем друг другу в такой ситуации сказать, кроме как «Ты хороший актер!», «Ты будешь виски?»

Положа руку на сердце, часто вам приходилось заливать горе спиртным?

В моей жизни горя не было. Были проблемы, но их спиртным я не «заливал» — хотел всегда все почувствовать сполна на трезвую голову.

Горя — тьфу-тьфу — не было, а какие случаи в вашей актерской карьере мож­но отнести к разряду откровенного везения?

Мне ничего не до­сталось даром. Над всем приходилось работать. Пожалуй, везением бы­ло лишь то, что я, закончив Одесский политех, в конце концов стал актером. Когда мы, трое одесских авантюристов, выпускников ОПИ, поехали в Ленинград подавать документы в Институт театра, музыки и кинематографии и все, как один, поступили — это ли не счастливый случай?

Самый настоящий. А нельзя было «сэкономить» время, обойдясь без экономического образования?

Политех был через дорогу от моего дома. Ну а если серьезно, то по линии от­ца в нашей семье идет «экономическая» династия. Мой дед — ученый, которому 90 лет, по сей день плодотворно работает и пока не собирается на пенсию. А во мне перевесило мамино, артистическое начало — в молодости она была балериной, но из-за плохого зрения переквалифицировалась в филологи. Когда она узнала о моем зигзаге, то сказала: «Я так и знала!»

Психологи считают, что мужчины, выбирая жену, подсознательно ищут женщину, похожую на маму. В вашем случае это, наверное, хрупкое создание с царственной балетной осанкой...

Да... Видели б вы сейчас мамину осанку. Но это правда, мне нравятся стройные барышни, и я очень обращаю внимание на язык тела, пластику. Мама, будучи мудрой женщиной, всегда принимала позицию жены — независимо от того, был я прав или нет. При этом мои отношения с родительницей складывались безоблачно — я был единственным, обожаемым ребенком.

Жена была вашей первой любовью?

Конечно же, нет. Я очень влюбчив. По-моему, в школе не было ни одной стройной девушки, в которую я не был бы влюблен!

Насмотревшись на зигзаги взаимоотношений супружеских пар в передаче, не стали ли вы лучше понимать свою бывшую жену?

Я не думаю, что эта программа позволила мне понять те ошибки, которые у меня были в общении с супругой за время 6-летнего семейного стажа. По я понял другое: ни за что в жизни я не пришел бы в эту программу в качестве участника!

Вы как-то говорили, что не прочь сыграть женскую роль. Какой образ представляется вам заманчивым?

Я бы, наверное, хотел сыграть Фаину Каплан, которая стреляла в Ленина (смеется).

Как часто вы навещаете родной город? Не хотелось бы вам, призвав старую команду, создать там альтернативный театр или киностудию?

В Одессе я бываю гораздо реже, чем хотелось бы — в последний раз приезжал ту­да лет пять назад. Сейчас делаю все для то­го, чтобы забрать в Москву родителей. Что же касается собственного театра, то я не чувствую в себе призвания руководить, поэтому об этом и речи быть не может.

Общаетесь ли вы до сих пор с ребятами-одесситами из «Удачной компании»?

Редко. У ребят достаточно успешно сложилась карьера. Какое-то время они занимались знаменитым «Каламбуром». Я однажды встретил Лешу Агопьяна в Борисполе, когда он летел из Америки, а я в Моск­ву. А с Юрой Стыцковским недавно пересекся на студии им. Довженко, когда он продюсировал свою новую работу, а я заканчивал сниматься в «Критическом состоянии». Назвать их самыми близкими друзьями нельзя, но самыми сокровенными — уж точно. Это наша юность, вместе мы росли профессионально.. В Питере у нас была эдакая одесская колония, в которой мы друг друга поддерживали. Да и в Москве я сейчас дружу со многими земляками, например, с музыкантами «2+2» — это совсем еще дети, но они наши, одесситы. Когда я только появился в Москве, то, как и многие хохлы-эмигранты, постоянно попадал в милицию, несмотря на то, что у же активно снимался в кино. Выручали, опять-таки, «свои».

Что же стражи порядка вам инкриминировали?

Для того чтобы попасть в милицию, нашему человеку особого повода не нужно. Достаточно наличие украинского паспорта, если у тебя ночью на улице потребовали документы. А я до сих пор умудряюсь иметь московскую прописку и украинский паспорт.

Прежде чем уехать в столицу и стать «на учет» в актерском агентстве «Макс», вы шесть лет проработали в питерском Александринском театре. Не пресловутые ли театральные интриги заставили вас совершить «путешествие из Петербурга в Москву»?

Это серьезный академический театр с классическими традициями, и интриги там — обычный способ проявить себя. Как, навер­ное, во всех крупных театрах, там дружат против кого-то. Я не примкнул ни к какому из кланов — меня совсем другое в профессии интересует. И не интриги послужили толчком для отъезда, а всего-навсего мои творческие амбиции.

Что ж, ваш расчет явно оказался верен. Как одессит, вы, несомненно, знаете себе цену, а как экономист — вдвойне. Скажите, сколько стоит актер Дмитрий Шевченко?

Недавно у меня была ситуация, когда я сказал: «Мои услуги стоят гораздо дороже, чем вы мне можете заплатить. И поэтому я буду работать бесплатно.

Ваш земляк, актер Сергей Мигицко, хвастался, что лез к женщине по водосточной трубе. Были ли в вашей практике подобные безумные поступки?

Вы знаете, я слышал о бесчисленном количестве водосточных труб, по которым традиционно актеры лезут к женщинам. Это уже классика жанра, и, наверное, я лазил по тем же самым водосточным трубам.

Вы любите разыгрывать своих коллег?

Нет.

Вашего персонажа Артура постоянно лупят, а вы сами в детстве были не прочь подраться?

Именно потому, что я этого не любил, приходилось драться часто. Было слишком заметно, что не люблю, и многие считали, что могут за этот счет самоутвердиться.

Теперь, наблюдая за вашим успехом, эти типы точно в нокауте. Откройте тайну: ваше сердце сейчас свободно?

Да.

Можно поклонницам дать надежду?

Можно.