С чего начинается семейная жизнь? Правильно, с медового месяца. Правда, у одних он не ограничивается жесткими временными рамками и длится вечно. У других заканчивается, едва начавшись, оставляя горечь в душе да разболтанные нервы. Вроде бы и изучил любимого человека вдоль и поперек, и все его желания предупредить пытаешься, а жизнь не клеится — и все тут. Так, может, и не нужно ее вовсе, любви этой? У ведущих программы «Медовый месяц» Снежаны Егоровой и Дмитрия Шевченко на этот счет свои соображения.

— Как вы определяете для себя значение понятия «любовь»?

Дмитрий Шевченко: Развлекательное шоу, в кото­ром, к сожалению, не всегда участвует только двое игроков. Шоу, в котором нет проиграв­ших и в котором главное — участвовать, а не побеждать.

Снежана Егорова: Чудо, которое дано не каждому. Я жалею техлюдей, которые ни­когда не испытывали этого чув­ства. Любовь — это не война, не бег, не спорт. Независимо от того, чем она закончилась,надо благодарить Бога уже за то, что она тебя посетила.

— Но когда она уходит, а в особенности тогда, когда ты оказыва­ешься побежденным, появляется пустота, которую восполняют боль и страх. Как это пережить и не сойти с ума?

Д.Ш.: У меня нет рецепта и я не знаю, как не сошел сума. Надеюсь, что не сошел. Но тогда я перепробовал, навер­ное, все.

С.Е.: Я машу своей ушед­шей любви вслед, искренне желаю ей счастья и надеюсь встретить новую. Любовь вечна, она лишь меняет обличия.

— Рецептов семейного счастья, к сожалению, не существует. Тем не менее каждый определяет для себя, на каких китах оно держится. В вашем случае — это?..

Д.Ш.: Терпение и терпи­мость. Я шел к пониманию этого слишком, слишком долго. Моя супружеская жизнь, которая длилась 6 лет и закончилась разводом, научила меня одному: надо бороться с самим собой, а не с объектом любви.

С.Е.: А я считаю, что глав­ное — честность. Но добиться ее возможно лишь в том случае если люди разговаривают друг с другом. Впервую очередь они должны быть не любовниками, не сексуальными партнерами: надо, на мой взгляд, любить головы друг друга. Очень важ­но, чтобы человек делился тем о чем он думает. Все проблемы в человеческом обществе воз­никают из-за того, что люди неправильно понимают предназначение такого органа у них на голове, как рот, которыйдолжен воспроизводить мысли. Как только кто-то один замолкает, значит дальше продолжать совместную жизнь не стоит. Если на все крики, просьбы по­говорить человек настойчиво молчит, значит, он больше не любит. Нет, я, конечно же, не сбрасываю со счетов секс — он делает отношения гармоничны­ми, это одна из ипостасей люб­ви. Но только лишь одна из...

— Как удержать любимого человека? И стоит ли его удерживать вообще?

Д.Ш.: Да никак! К сожалению, никак. И, конечно же, не стану удерживать. Стоит оставлять вход и выход открытыми, а на них написать: «Доверие и свободная воля».

С.Е.: Любовь не может быть насильной — удерживать никого и никогда не стоит. Люди должны быть вместе до того момента, пока им хорошо вдво­ем. Как только хотя бы одному становится плохо, нужно рас­ставаться. Можно побороться за свою любовь, но честными методами, безусловно.

— Если в отношениях что-то не складывается, вы будете давать человеку второй шанс?

Д.Ш.: Боюсь, что нет.

С.Е.: Даже Диме я даю та­кой шанс каждый день. Я даю человеку возможность проявить себя, пытаюсь наладить с ним какой-то контакт, долго терплю его и пытаюсь понять. В людях не всегда легко разобраться, поэтому я никогда не могу ска­зать, что кого-то очень хорошо знаю. Скажем, я ощущаю ка­кие-то внутренние положитель­ные эмоции к такой субстан­ции, как Дима Шевченко, и пы­таюсь их развить в нем, несмот­ря на то что он (смеется) был и остается грязным, отвратительным животным. Но если пойму, что нет — ничего не выйдет, тогда разрываю отношения. Иметь дело нужно только с себе подобными. Общение с людь­ми, которые не близки тебе ни по духу, ни по крови, ни по энергетическим ощущениям, все разрушает. У меня есть тео­рия о Гулливерах и карликах. Так вот, исходя из этой теории, карлики — это необязательно невысокие люди, просто они мелкие внутри. В основном они являются энергетическими вам­пирами, которые присасывают­ся к большому великодушному существу, наполненному жиз­ненной энергией, и высасыва­ют еедо конца. Нельзя им этого позволять. Общаться нужно только с тем, кто нуждается в том, что ты ему предлагаешь, хочет что-то дать тебе взамен.

— Чтобы понять друг друга, некоторые годами живут вместе без штампа в паспорте. А как, кстати, вы относитесь к гражданс­ким бракам?

Д.Ш.: Абсолютно нормаль­но. Я с женой тоже четыре годе жил в гражданском браке. Мы не могли оформить отноше­ния, потому что были постоян­но заняты: я в то время служил в Питере в Александринском театре, она имела отношение к шоу-бизнесу и часто бывала в разъездах. К тому же мы оба одесситы, и нам хотелось расписаться в Одессе. Однажды летом мы случайно пересеклись там на пару дней. Помню, была прекрасная погода, у нас было хорошее настроение, мы решили выпить по бокальчику шам­панского и прогуляться к морю. Купили бутылку этого хулиган­ского напитка, но вместо пляжа завернули к загсу. И расписа­лись. Как были — в шортах и солнцезащитных очках.

С.Е.: Я никогда не была в гражданском браке, но не думаю, что печать в паспорте что-то значит.К тому же я верю,что браки совершаются на небесах.

— Дима, сейчас вы холостяк. Как ощущаете себя в таком статусе?

Д.Ш.: Какое-то время я тя­готился своей свободой, теперь же я ею наслаждаюсь. Но это не значит, что я избрал одиночество. Я готов к посещению незнакомки по имени Любовь.

— Вы верите в любовь с первого взгляда?

Д.Ш.: Да, тем более что в свою жену я именно так и влюбился. Правда, она об этом долго не догадывалась. Я уви­дел ее, когда она была еще школьницей, а следующая наша встреча состоялась лет через пять. Но все это время я о ней помнил.

С.Е.: Лишь теоретически. Это эмоции на уровне «нравится — не нравится», а любовь — нечто большее.

— Если бы вам предстоял медовый месяц, как бы вы его провели?

С.Е.: Димка, скажи, что со мной!

Д.Ш.: (смеясь) О, если бы я женился на тебе, медовый месяц мы бы провели в сумасшедшем доме! Шутка. А если серьезно...Трудно что-нибудь ответить, если нет объекта любви. Например, моей бывшей жене в жизни, видимо, не хватало адреналина. Я его получал в театре, она — прыгая с парашютом с 30-метрового маяка в Одесском яхт-клубе, лазая по скалам, летая на дельтаплане, ныряя с аквалангом. Если бы у меня был медовый месяц с ней, я бы провел его экстре­мально. Хотя... Вся моя жизнь с ней была сплошным экстримом.