О съемках сериала «Критическое состояние» (сентябрь 2001 г.)

<...>Как-то перед особо трудным эпизодом (я должна была сообщить Ващуку-Шевченко, что на самом деле он вовсе не болен ра­ком) так переживала, что выпила 7 чашек кофе. Это притом, что я во­обще кофе не употребляю. Только когда все было снято, Дима Шев­ченко мне объяснил, как надо было играть. Я обиделась: почему же молчал раньше? А он: «Ты же была невменяемой!» Иногда Дима очень дельно подсказывал, как нужно готовиться к сцене. Я была ему благодарна. Впрочем, отношения с Шевченко — разговор особый.

По окончании первого съемочного дня Дима рассказал мне о своей учебе в одесском политехе (он умудрился получить и экономическое, и актерское образование), а также о том, что его бывшая жена — балерина. Конечно, общие темы не могли не расположить нас друг к другу. Но дружба не была безмятежной. Дима — человек взрывной. Я тоже достаточно неуравновешенна. Периодически вспыхивали нешуточные ссоры. Однажды дошло до того, что мы не разговаривали друг с другом неделю, заставив пережи­вать всю съемочную группу. Дело было в павильоне киностудии, где вообще крайне тяжело работать. У меня никак не получалась сцена, в которой Ващук-Шевченко сообщает новоиспеченной жене Маше о своем решении офор­мить на нее наследство. Просто я эту ситуацию — выйти замуж за нелюбимого — не могла к себе приложить. Дима при всех сделал мне неприятное замечание, я в долгу не осталась. Он завелся, нас едва успокоили. Мы не обща­лись вплоть до вечеринки, которую Дима устроил перед отъездом в Москву. Я не была приглашена и, помню, в расстроенных чувствах медленно брела прочь. Но потом, не выдержав, позвонила Диме на мобильный — пожелать всего самого хорошего. Его реакция компенсировала все переживания. «Где ты?» — «Возле метро» — «Что ты там делаешь? Бегом в студию!» И мы помирились — окончательно и бесповоротно.

«КРИТИЧЕСКАЯ» СВАДЬБА

Одним из самых ярких событий моей «киношной» жизни была свадьба. В 9 часов утра меня загри­мировали, надели фату и.. в обыч­ных брюках и ботинках отпустили слоняться по заведению. Съемки ведь планировались на 16 часов. Можете себе представить, как на меня косились брачующиеся пары! Когда, наконец, платье оказалось на мне, я выпорхнула в зал, где свя­щеннодействовали операторы и осветители, а за мной неслась сви­та в лице художника по костюмам, оберегающего дорогой наряд Тишина гробовая, все в мою сторону головы поворачивают, а я (звезда такая!) начинаю крутиться и спрашивать — ну как? Сама не ожидала, что буду себя так вести! Но самое потрясающее — в этот день я проснулась с мыслью о том, что выхожу замуж. Оказалось, подобные переживания одолевали и Диму. Когда мы кольца друг другу надевали, он на нервной почве был весь в поту, а у меня корсет ходуном ходил — сердце выскакивало. «Жених» мой шепчет: «Слушай, Олька, тебе не кажется, что это как по-настоящему?» После «свадьбы» мы с Димой перешли на «ты» — он категорически запретил мне «выкать».

Поскольку на курсе о моих «киношных» приключениях знали только трое надежных девчонок, я решила разыграть остальных. И принесла фотографии своей свадьбы с Шевченко Что тут началось! Одни кричат, что это фотомонтаж, другие — что это не Шевченко! Я обиделась — мало того, что не поверили, так еще и не поздравили! Сидела надутая целый день. Потом пришлось выдержать шквал расспросов — а где вы поз­накомились, а кто платил за свадьбу, а где вы будете жить и т.п. Когда же я призналась в обмане, один парень заявил: «Как ты могла я про тебя вчера маме рассказал!» Другой сокрушался, что заставил весь двор за мое здоровье пить. Са­мое смешное, что никто не удивился, что я в кино снялась — больше шуму было, что я их разыграла.<...>